енить свое «антисамолетное» оружие — бомбы. Летчику и наблюдателю неоставалось ничего иного, как извлечь свои револьверы и открыть огонь.Англичане ответили тем же. «Пули жужжали вокруг, — рассказываламериканскому корреспонденту пленный Кернер. — Так длилось полчаса».Поединок закончился победой союзников. На помощь англичанам пришелфранцузский «Блерио», который «с ужасающей быстротой» нагнал «Таубе»,«бросался то вниз, то вверх, и яркие вспышки говорили о непрерывныхвыстрелах». Немцы сочли за благо сдаться на милость победителей. Впрочем, бой не всегда кончался бескровным исходом. Защищая Лондон,английский пилот ухитрился подстрелить вражеского летчика. Убитый немецсжал рукоятку мертвой хваткой, аэроплан благополучно спланировал и сталцелехоньким трофеем англичан. Победа над австрийскими пилотами стоила жизни выдающемуся русскомулетчику Петру Николаевичу Нестерову. Взлетев на перехват разведчика«Альбатрос», отважный пилот таранил противника и, как отмечено вофициальном донесении, был выброшен из аппарата при одном из резкихдвижений последнего и погиб, разбившись о землю». С глубоким уважением к памяти героя отозвался на гибель Нестерова ИгорьИванович Сикорский. «То, на что другие люди способны при сильнейшемвозбуждении, хотя бы патриотическом, Нестеров сделал спокойно, размеренно,с полным сознанием совершаемого, — писал он в некрологе. — И гибельНестерова для нас тяжелая, незаменимая утрата. Его смерть, пожалуй, слишкомвысокая цена за уничтоженный австрийский аэроплан». Действительно, таран — оружие смелых и хладнокровных людей — не мог статьобычным приемом воздушного боя, когда в небе мировой войны летали уже сотнии тысячи летательных аппаратов. «Были случаи бросания бомб и встречивраждебных аэропланов, — констатировал в сентябре 1914 года полковникНайденов, — но все это не то, что рисовала фантазия». Что бы ни рисовала предвоенная фантазия, победу над самолетом противникалетчик мог одержать, только собственноручно наводя пулемет на подвижную,маневрирующую цель. И приемы пилотирования, выработанные накануне войныНестеровым и Пегу, могли принести успех лишь в том случае, когда нападающийаэроплан занимал выгодную позицию и летчик сам выбирал момент для стрельбы.А для этого нужна была легкая, верткая машина с огнем по ходу движения.Значит, пулемет следовало установить прямо перед летчиком и стрелять сквозьдиск воздушного винта. Эту инженерную задачу просто, но эффективно решил знаменитый пилот РоландГарро, служивший летчиком-сдатчиком на фирме «Моран». Взлетая навстречувражеским аэропланам на одноместном «Моране», Гарро был, как писалифранцузские газеты, в одно и то же время и пилотом, и наблюдателем, истрелком». За короткий срок он сбил «непостижимым образом» несколькосамолетов врага. Желая узнать столь дорогой секрет французов, немцыустроили охоту за машиной Гарро и таким же самопетом Жильберта. 18 апреля1915 года отважного истребителя сбили, «Моран» достался врагу, сам Гарростал военнопленным. Беглого взгляда на пропеллер сбитой машины былодостаточно, чтобы разгадать французскую загадку: на лопастях винта былиукреплены стальные угольники. По сравнению с общей площадью так называемогосметаемого диска винта поверхность двух лопастей весьма невелика, онасоставляет лишь сотые доли площади круга. Подчиняясь законам вероятности,пули благополучно пролетали мимо лопастей, и только семь процентоввстречали на своем пути преграду. Но не разносили попасти в щелки, арикошетировали от стальных угольников Гарро. Аэроплан передали конструкторуАнтони Фоккеру, голландцу, работавшему в Германии. Через десять дней Фоккерпредложил устройство для синхронизации огня с вращением пропеллера.Кинематика действовала так, что выстрел задерживался, если на пути пулибыла одна из лопастей. Синхронизатор не был изобретением Фоккера. Еще в 1913 году германскаяфирма LVG («Эльфауге») запатентовала пулемет, синхронизированный с мотором.Правда, накануне войны идею так и не воплотили в металле: мало кто мог вполной мере оценить практическую ценность изобретения. К т