t;мессер", пойманный Клещевым в прицел, искусно увернулся, а хвост клещевской машины издырявлен. Через короткий срок Ивану снова взлетать, вламываться в свару, видеть все и решать в момент, ведя борьбу за жизнь . его, Ивана, жизнь. Скулы, подсушенные жаром кабины, степным солнцем и ветром, выступают остро . - Немцев кто валил над Доном? - спросил Хрюкин, приняв рапорт Клещева. - Я вам скажу, нигде так не кроют нашего брата, как на переправах . Здорово! Сильно запавшие, обращенные внутрь, в себя глаза Клещева. Он как будто от всего отключился. Стоя рядом с ним - отсутствует. - Флагмана как раз товарищ майор сбил, с первой атаки, - подсказывают генералу. - Так и понял. Знакомый почерк, - ввернул Хрюкин с усмешкой, разделяя иронию фронтовых истребителей относительно газетных штампов: "воздушный почерк", "чкаловская посадка" . Случалось, и Чкалов при посадке бил машины, почерк дело канцелярское. А воздушный бой - это натура, ум, характер. - Такого бы бойца, как майор Клещев, да новичкам в помощь . Я сегодня получил шестнадцать человек. Сосунки, "слетки". - Молодым неплохо бы помочь, - очнулся, наконец, Клещев. - Взял нас немец, крепко взял. Другой раз сам не знаешь, как ноги унес. В крайнем случае, включать их на задание с теми, кто поднаторел. Одних посылать - это без всякой пользы, гроб. - Такую возможность надо изыскивать, - подхватывает Хрюкин. "Разведчика нет, а время истекает", - думал он, с надеждой всматриваясь в горизонт. Он вдруг понял, что его задело, отвлекло в группе собравшихся возле КП истребителей: очкастый шлем, краса и гордость авиатора - отходит. Отживает свое. Вшитые радионаушники придали новому образцу спецодежды марсианское подобие и отняли достоинства чепчика, всеми признанное. Собственно, это уже не головной убор, а шлемофон. Кто цепляет его за ремень, кто - к планшету, некоторые соединяют в пару шлемофон-планшет. Отсюда пестрота картины и . Утробный, натужный вой истребителей в полете - он отсюда же. "Этот стон у нас песней зовется ." Пение, услышанное на командном пункте в Калаче, - стон, мычание, которым летчик пытается смягчить ушную боль, нестерпимую, вероятно, но вызванную не сквозняком, не простудой, а неослабным треском, гудением, направленным в барабанную перепонку . таково качество наушников, склепанных по военному времени из железа, без смягчающей фетры, таково качество самолетных раций. И таких - дефицит. На три борта - один передатчик. "Жизнь любят, потому и поют", - вспомнил он. - Молодых целесообразно усилить, - сказал подошедший и ним комиссар. - Но не за наш счет, товарищ генерал! - возразил Клещев. - Не за наш. А то, говорят, генерал Хрюкин явится, он вас живо порастрясет, пораскулачит . - Языки-то без костей, - холодно остановил его Хрюкин. - О том и речь . Одного, слышу, прочат на повышение, другого инспектором, третьего вообще на передний край. - Беспочвенные слухи! - отрезал Хрюкин. - Нельзя, - договорил свое Клещев. - Нельзя, товарищ генерал, - тихо, твердо повторял он. - Так нас расщелкают в два счета. Необходим