ков, здесь расположившихся. Не задерживаются, скученность рискованна, время выхода на цель строгое . Пыль до неба, понеслись попарно . До своих, до эскадрильи Комлева, оставалось рукой подать, когда низко-низко, вровень с придорожными топольками, замаячил самолет, - ни высоты у него, ни скорости, - и Степан узнал, чей это ИЛ: "тринадцатый"! Кузя! Покачивается, зависает, упрямо целит на полосу. Конвейер действует, взлет групп продолжается. Захваченный жизнью, с которой свыкся, Степан шел, не останавливаясь. Грязный, едкий воздух, задубевшие на турели ладони и ударяющие в сердце картины кровавой тяжбы смерти и жизни (дневальный в общежитии вскинет, скатает па лежанке чей-то матрац), - он принимал все это, терпел, тянул, ожидая встречи со Старым Крымом, с женой и дочкой . - Куда! Стой! - криком исходил только что вернувшийся с задания Борис Силаев. Финишер рядом с ним пулял из ракеты, не надеясь на пиротехнику, размахивал вовсю красным флагом, сам лейтенант, негодуя, приплясывал и свистел, заложив пальцы в рот, как голубятник. Было с чего: летчик Гузора садился, выпустив вместо шасси, вместо колес, - щитки-закрылки. Неистовство стартовой команды, должно быть, привлекло внимание Гузоры, и он неохотно, озадаченно, как бы через силу потянул на второй круг . Степан стремительно пересек посадочную. - Не спугни лупоглазого! - накинулся на него разгоряченный Силаев. - С Херсонеса притопал, так здесь грохнется, глаза-то квадратные. Не упускай его, слышишь? - говорил лейтенант финишеру. - Меня на КП ждут. - Вот же он, товарищ лейтенант, ваш ведомый! - Финишер, "махала", не хотел оставаться один на один с неразумным Гузорой. - В третий раз заходит. - Выпустил? - громко спрашивал Борис, отлично видя, что шасси ИЛа - в убранном положении. - Выпустил. - Что выпустил? Где? - Щитки выпустил. - Ракету! Еще! Конон, маши! Работай! О, господи, стрелок-то у него кто? Видит, командир ополоумел . Ну, дает прикурить Херсонес! Я такого огня вообще не встречал, из каждой палки садят . Ты где пропадал, старшина? - Недалеко. В Старом Крыму. - Домой махнул? - Домой. - То-то не видать . Дошло-таки до Гузоры, вспомнил про колеса, выпустил. Теперь аэроплан подвесит. Обязательно подвесит. Такой летчик, не одно, так другое . И сколько же ты гостил? - Не гостил я, Борис Максимович, приехал, уехал. Быстро обернулся. Ни доченьки, ни жены . - Убили? - Нету. Ни доченьки, ни жены. - Повнимательней, Гузора, повнимательней . сел! Сел, не катится. Выдохся. Обессилел . И на том спасибо . И что, никаких следов? Ничего не узнал? - Товарищ лейтенант, вас на КП зовут