строю. На втором же вылете он был подбит и сел на вынужденную в районе своих войск. Наставление по производству полетов предписывало: с места вынужденной посадки может вылетать только командир подразделения. Поскольку Мартынова в полку не оказалось, подполковник Смыков приказал вылететь за Гапеевым на По-2 мне с инженером второй эскадрильи. Не успели мы дойти до стоянки "кукурузника", как на горизонте появился Ил-2. Чья это машина? Все наши, кроме Гапеева, были на стоянках. При подходе к аэродрому мотор штурмовика смолк. Летчик выпустил шасси и пошел на вынужденную прямо на пологий бугор. - Это же Гапеев! - закричал инженер, заметив номер самолета. Вместе с замполитом полка майором Поваляевым мы подъехали на полуторке к самолету. Гапеев и его воздушный стрелок уже вылезли из кабины. Водитель полуторки Шура Желтова лихо затормозила у самого самолета. Гапеев доложил майору: отказал мотор, экипаж здоров. - Сколько же раз вы садились от линии фронта? - Это - четвертый . - Вы не имели права вылетать без разрешения с первой посадки! - строго сказал Поваляев. Гапеев ожидал похвалы, а здесь - упрек. Чем оправдаться? - Товарищ майор, мы же еще не обедали! Первой прыснула от смеха Шура. Не удержались от улыбки и мы. Веский довод! Алексей Иванович сумел по достоинству оценить находчивость летчика, обнял Гапеева и расцеловал: - Молодец! Хорошо, что все закончилось хорошо. Но за нарушение наставления отвечать все-таки придется. Запомнился один из наиболее трудных для нашего полка дней наступления на Миусе. С утра все летчики сделали по вылету и готовились ко второму. Обстановка над полем боя была сложная, свирепствовали истребители противника и его зенитки. Наши войска упорно продвигались вперед. Линия соприкосновения с противником часто менялась, и штурмовикам надо было быть особо внимательными, чтобы не ударить по своим. Сидим на командном пункте и ждем сигнала на очередной вылет. На стоянке уже закончены заправка и зарядка самолетов. Бомболюки штурмовиков заполнены противотанковыми, фугасными и осколочными бомбами. Вынужденный перерыв плохо сказывается на настроении летчиков, они томятся в ожидании. А здесь еще жара. Ведь июль - середина лета. Наконец звонок из штаба дивизии. Все насторожились. Командир полка слушает внимательно, делает пометки на карте, кивает головой, потом откладывает трубку в сторону. - Специальное задание. Требуются добровольцы. - Георгий Михайлович обводит взглядом сидящих под брезентовым навесом летчиков. - Кто поведет группу? Непродолжительное молчание, всего двадцать-тридцать секунд. В это время каждый взвешивает свои возможности. Ведь задание специальное, надо суметь с ним справиться. Командир, конечно, понимает: поспешность здесь не нужна, но трубка ждет. - Я поведу . Глаза командира теплеют. Берет трубку, сообщает: - Поведет