н как! На высотке видны взрывы снарядов: это ведет огонь наша артиллерия. Но едва мы перешли в пикирование, как обстрел прекратился. Первый заход делаем холостой - надо определить линию соприкосновения войск. Прижавшись к земле, готовые к атаке наши пехотинцы машут нам руками. Сейчас, друзья, мы вам поможем! С круга по одному пикируем на вражеские траншеи, блиндажи, окопы и уходящие в тыл хода сообщения. Летчики бьют с азартом, прицельно. Бомбы разворачивают бревна блиндажей, снаряды рыхлят траншеи, пулеметы кропят свинцом окопы. Штурмовики выходят из пике у самой земли, оглушая ревом фашистов, втиснувшихся в высоту. Надо подольше подержать их в таком положении, чтобы головы не могли поднять. А наша пехота тем временем все ближе подбирается к первой траншее. Пора давать группе команду на сбор. Уже замелькали фигуры наших бойцов, ворвавшихся на вражеские позиции. Теперь наша пехота довершит дело. - "Коршун-73", западнее пять километров - танки. Атакуйте! Голос по радио был категоричный, и это меня рассердило. Чем атаковать? Бомбы и эрэсы сброшены, из боеприпасов остались одни пулеметные ленты! Отвечаю: "Понял!" - и объявляю сбор группы. Чувствую, как неохотно летчики отрываются от цели, от штурма обратных склонов высоты, откуда враг мог выдвинуть подкрепление. Вражеские танки мы обнаружили сразу. Но, присмотревшись, увидели, что там были и наши танки. Уже, наверное, несколько минут длился танковый бой. С двух сторон горели рыжие костры клубами жирного дыма. Наконец на станции наведения спохватились: "Будьте осторожны, тут наши, противник дальше ." Теперь нам хорошо видны черепашьего цвета коробки гитлеровских танков. Даю команду на атаку и перевожу самолет в пикирование. Моментально небо взрывается зенитными снарядами, они пляшут совсем рядом. Но атаку уже не остановить. Брызнули пулеметные струи, кто-то запасливый приберег несколько пушечных снарядов. Выводим машины над самыми башнями вражеских танков. На бреющем увожу группу на восток. Израсходованы последние патроны, в баках горючего - только бы дотянуть до аэродрома. Осматриваю группу. В левой плоскости самолета Александра Карпова видна дыра. Пробит руль поворота у Игнатенко. Мотор Смирнова оставляет дымный след. Все это - свежие отметины. Эта атака - дань тому "стратегу", который сидит с микрофоном у рации. Надо обязательно доложить о нем по команде. Разбирается ли он в авиации, умеет ли правильно ее использовать? После посадки первым подходит ко мне Александр Карпов. Со злостью сдергивает с головы совсем мокрый шлемофон. - Зачем послушался его? - спрашивает меня с возмущением. - А как бы ты поступил на моем месте? - Плюнул бы на команду! Ведь мы были безоружными мишенями, могли половину группы потерять! Дыр привезли - техникам на всю ночь латать! Подошли остальные летчики. Закурили, постепенно успокоились. Теперь можно поговорить без горячки. - Да, ты прав, могли половину группы потерять, - отвечаю Карпову. - Вчера, помнишь? Шли вдоль линии фронта километров двадцать в сплошном зенитном огне. Я тоже возмущался - зачем? Оказывается, нужно было подбодрить нашу пехоту. Как знать, может, и сегодня не без пользы была наша почти холостая атака. Видел, как их танки заюлили? Думали, мы их бомбами да эрэсами . - А мы их - горохом из пулеметов! - уже улыбается Саша Амбарнов. - Напугали - и то добре. Наступила разрядка. Хорошо, когда вот так, честно и прямо, летчики оценивают свои и чужие поступки. Карпов