ного времени. Какой налет Тертышного на ИЛе? - Боевой вылет - третий, а налет часов тридцать. В этих пределах. По нынешним временам не такая уж беднота. Не из самых он незаможних. До мастерства, конечно, далеко, но нельзя все сводить к одной недоученности. Под Валуйками сержант Хахалкин на третьем вылете не опознал "харрикейна", атаковал его как противника, получил в ответ по мордасам, был тем же "харрикейном" сбит, выбросился с парашютом, опустился рядом с КП . Лицо кроваво-синее, вспухшее, глаз не видно, парашют из рук не выпускает . Мог в оправдание нагородить семь верст, а что заявил? "Дураков жизнь учит, товарищ генерал". Что-то не слышно Хахалкина. Если жив, солдатом станет. Короче говоря, тридцать часов - цифра не такая уж малая. - Тридцать часов - цифра, - вслух сказал Хрюкин. Виктор Тертышный . Не обязательно брат. Брата мог но иметь, - Он . откуда? - Он из ЗАПа, товарищ генерал. Из техников. На финской был стрелком, добился направления в летное училище. Откуда отчислен. - Даже? - Вытурен! В личном деле записано: "по летной неуспеваемости". - Но в кабину летчика все-таки попал! Со второго захода, что ли? - Бывает, товарищ генерал: данных нету, по данным - нуль, а его тянут. Изо всех сил пропихивают. Мало еще, значит, с ним намаялись. Забывчивость какая-то, шут его знает, даже не пойму. - Не помним ошибок. Собственных ошибок - не помним. Всякий раз начинаем, как будто сегодня родились. .Его дети - первая кроха, которой нет, и вторая дочь, и сын, и третья, все вывезенные Полиной прошлой осенью в Свердловск, поднимались в детском садике под приглядом мамы-клуши. Их детский комбинат гремел на весь округ, такая славная подыскалась заведующая. Ее он видел, может быть, раз или два, а уж был наслышан о ней . "Отдашь своего заморыша Рите, она его раскормит, щечки будут во!" - говорили молодым мамашам женотделки, и сами удивлялись: чем Рита берет? Ее голопузики семенили по травке с ломтями посыпанной солью ржанухи и набирали в весе, почти не болели . И вдруг порывом ветра поваленное дерево пришибло насмерть шестилетнего ребенка. Тополь, погубивший девочку, как выяснилось, был посажен известным способом: ткнули палку в землю, она и выдула. А корнями крона не поддержана, корневая система отсутствует. Мама-клуша, в три дня поседевшая, своими руками свела, порубила на участке все сомнительные, сходного развития стволы. А через дорогу - школа-семилетка. Учащихся вывели сажать деревья, и директор школы направляет их в детсад за посадочным материалом! Хрюкин ужаснулся, узнав об этом. Направить детишек за тополиными сучьями, нарубленными в горе белоголовой Ритой . вот она, застарелая наша болезнь, неумение учиться на ошибках. - Наверно, воентехник, переаттестованный лейтенантом? - Да. Нынешней весной, в виду нехватки кадров, в ЗАПах и тренировочных полках переучивали на летчиков чохом, всех, кто пожелает. Этим воентехник Тертышный и воспользовался. Прямо со стремянки - в кабину пилота. Прельстился карьерой брата Сергея . Впрочем . Тяга молодежи в авиацию огромна. Почти ровесница революции, плод одних с ней дес