Можно ли считать космической деятельностью операции на Земле, если они не завершились успешным помещением объек­та в космическом пространстве? Иначе говоря, подлежат ли ре­гулированию нормами и принципами международного космичес­кого права те правоотношения, которые могут сложиться в результате неудачного запуска космического объекта? Прямого ответа на эти вопросы современное международное право не дает. Соглашение о спасании космонавтов, возвращении кос­монавтов и возвращении объектов, запущенных в космическое пространство, исходит из того, что его положения относятся к объектам, запущенным в космическое пространство (см. наз­вание соглашения и первый абзац преамбулы). С другой сторо­ны, Конвенция о международной ответственности за ущерб, причиненный космическими объектами, прямо устанавливает, что «термин «запуск» включает попытку запуска» (п. b ст. I). Сле­довательно, для того чтобы подпадать под действие норм кон­венции, соответствующие операции должны иметь связь не обя­зательно с реальной космической деятельностью, но и с намере­нием ее осуществить. Договор по космосу 1967 года предусмат­ривает международную ответственность за ущерб, причиненный объектами, запуск которых в космическое пространство осу­ществлен или только организован и производится (ст. VII). Статья IX договора регулирует даже те правоотношения, кото­рые могут возникать в связи с планированием деятельности в космическом пространстве.

По-видимому, на настоящем этапе в вопросе определения космической деятельности следует исходить в каждом конкрет­ном случае из соответствующих положений международных договоров, применимых к данному правоотношению.

Российская доктрина исходит из того, что космическое право призвано регулировать деятельность государств по освоению космоса независимо от места ее осуществления.

Необходимость международно-правового регулирования кос­мической деятельности и режима космического пространства вытекает из того факта, что космическая деятельность затрагивает интересы многих государств даже тогда, когда она физичес­ки не затрагивает пределы территориальной юрисдикции иност­ранных государств. Прежде всего само космическое пространст­во и небесные тела представляют интерес с точки зрения их исследования и использования для всех без исключения госу­дарств. Кроме того, результаты деятельности, осуществляемой в космическом пространстве, могут оказывать влияние на жизнь людей многих государств мира. Например, телевизионные пере­дачи с помощью спутников непосредственно на бытовые теле­визоры могут приниматься на 90% территории Земли; геодези­ческие спутники обеспечивают обследование целых континентов;

метеорологические спутники фиксируют явления природы, оказывающие влияние на погодные условия целых регионов, и т. д.

Учет всего этого привел специалистов к выводу, что косми­ческая деятельность носит глобальный характер, не ограничи­ваясь национальными рамками государства, непосредственно ее осуществляющего.

Представляется не случайным тот факт, что современное международное космическое право регулирует вопросы как ис­следования, так и использования космического пространства. Поскольку в настоящее время постоянных поселений человека в космосе не существует, имеется в виду его использование с точки зрения интересов людей, живущих на Земле, для улучше­ния земных условий жизни. Соответственно и международное право призвано регулировать как режим самого космического пространства, так и возможные результаты космической дея­тельности, сказывающиеся на Земле.

В Договоре по космосу 1967 года установлено, что исследо­вание и использование космического пространства являются «достоянием всего человечества». Юридическое содержание это­го положения заключается в том, что космическая деятельность должна осуществляться на благо и в интересах всех стран в соответствии с международным правом, включая Устав ООН, в интересах поддержания международного мира и безопасности и развития международного сотрудничества и взаимопонима­ния (ст. I и III Договора по космосу 1967 г.).