яет командующий! - и повел вокруг себя успокоенным, не лишенным торжества взглядом. Он так пожелал истолковать приветствие генералов. Алексей Казнов переглянулся с Комлевым . Не только летчики-сталинградцы поняли Тертышного. - Персонально! Точно, Витя! - Толкай дальше! - Что ордена подбросили с нарочным товарищем капитаном, - продолжал лейтенант, - отблагодарили без волокиты, - приятно, но всегда у нас так бывает. Ну, так и ордена не каждый день дают . Товарищу капитану, конечно, спасибо, постарался . Праздник для нас . От лица товарищей и от себя лично скажу: служим Советскому Союзу . Шумно перебрались через улочку наискосок - в столовую. Деревянный пол столовой был наспех вымыт и просыхал, па затемненных окнах белели подсиненные занавески, аромат свежести смешивался с запахом выставленных солений, раскрытых плавленых сырков. Дожидаясь слова тамады, рассматривали ордена, не открепляя их от гимнастерок. Оценивали качество, выделку с лицевой и оборотной стороны. Сопоставляли порядковые номера, надежность подвесок, пружинистость булавок. С первым тостом ордена пришлось все-таки отцепить и - "чтобы оно не заржавело" - окунуть в наполненные кружки. Награда располагает к воспоминаниям. - Братуха на заводе беседовал с конструктором, лично, - рассказывал Кузя под впечатлением месячной поездки в тыл. - Обещали поставить защелку, чтобы откинутый "фонарь" не наезжал . - Я Клименту Ефремовичу так представился: "Из рабочих, говорю, рабочий ." - не первый раз, но кстати воскрешал неповторимое майор Крупенин. - Были приглашены к столу. Закуска, скажу, побогаче . да уж . причем разрешалось уносить, Прямо подсказывали: "Берите с собой ." Я, знаете, постеснялся . Подвыпивший Казнов лез в спор с Потокиным: - Вы с Чкаловым в парикмахерской сиживали, а я с Алелюхиным на станцию Самбек ходил! - Так выпьем за удачу, за успех! - пересилил себя полковник Потокин. Комлев, сидевший рядом, тоста полковника как будто не слышал. Помалкивал. К своей кружке не прикоснулся. - Сейчас Алеха запоет, - предсказал он, в упор глядя на Казнова. - Понюхает корочку, и понеслась . Давай, Алеха. "Разметался пожар голубой ." Давай, - ровным голосом подбадривал он Казнова. - У нас дуэт! - напомнил Алеха. - Товарищ старший техник, ко мне! - скомандовал он Урпалову. Урпалов отозвался с деланной неторопливостью: он любил в подпитии вторить баском голосистому Братухе, знатоку "авиационного фольклора" - от вещих строк: "Весна! Механик, торжествуя, сливает с стоек антифриз .", до исполненной эпической мощи "Отходной": "Планшет и шлем мой загоните, купите летчикам вина ." Но в полку-то известно, что, хотя Урпалов первую скрипку на себя не берет, держится в тени, он еще лучший, чем Братуха, знаток авиационных саг, и такие гвоздевые номера, как "Если бы не