в нырнул. Путают меня с однофамильцем. Я солгал, чтобы не расстраивать жену. Ах, как летит время перед разлукой! Несколько часов промелькнули словно мгновение . В восемь утра я был уже на аэродроме и, осматривая самолет, обратил внимание на подвесные баки новой формы. Техник сказал, что с этими баками можно летать на скорости до 500 километров в час. Он их заправит после пробного полета. Но я потребовал заправить их немедленно. Над аэродромом я переключил бензокран на подвесные баки. Прошло всего минут десять, и мотор чихнул. Винт закрутился вхолостую. Ясно - бензин из баков не подается. Переключил кран на основной бак, и мотор заработал. После моей посадки разгорелся спор. Кто-то из техников проворчал: - Трусит, вот и чихает у него мотор. Я же твердо сказал: - Дозаправьте баки и пусть на моем самолете летит кто-нибудь другой. Полетел незнакомый мне капитан-инспектор ВВС. Через четверть часа он сел и чванливо сказал: - Надо уметь летать и знать самолет. Я молча взял ключ из рук техника, открыл пробку подвесного бака. Он был полон бензина. Чтобы не допустить беды, я швырнул ключ на землю, подошел к этому капитану и сказал: - Подлец! Его как ветром сдуло. Тогда инженер полка Николаев приказал заправить подвесные баки на всех самолетах и облет повторить. Но сделать это не удалось: на аэродром приехал командующий авиацией. У КП полка собрались офицеры штаба ВВС, руководство бригады, полка. Командующий принялся распекать инженеров и командира полка. Видимо, он тоже от кого-то недавно получил нагоняй. Затем вызвал Васильева и меня на доклад. Вначале спросил Васильева: - Почему группа не вылетает? - При пробном полете Голубев выяснил, что из подвесных баков не подается топливо. - Это неверно. После Голубева летал инспектор. Баки работали нормально. Где Голубев? - Вот он, - показал на меня Васильев. После упоминания "инспектора" меня бросило в жар. Я стиснул зубы и поискал его глазами среди окружавших генерала командиров, но не обнаружил. Дело для меня запахло трибуналом. Командующий сердито уставился на меня. Посыпались грубые оскорбления. Было сказано, в частности: "Ты трус, боишься лететь в опасный район, где гибнут тысячи людей". Эти слова генерала как ножом ударили меня по сердцу. Я, должно быть, страшно побледнел, потому что товарищи глядели на меня с испугом. Едва сдерживая себя, я ответил, что оскорблять подчиненного очень просто, а вот лететь с неисправными баками гораздо сложнее. И добавил, что я не трус и поэтому полечу один, а если через час двадцать минут не вернусь, то прошу проверить подвесные баки на остальных самолетах. Гнев командующего дошел д