ы. Затем мы пересели на Р-5 - разведчик, легкий бомбардировщик и штурмовик - деревянной конструкции с матерчатой обшивкой крыльев и оперения, фанерной обшивкой фюзеляжа. Мы гордились этим самолетом. Он имел по тому времени приличную скорость и неплохую высотность. Летную программу заканчивали на СБ - скоростном бомбардировщике. Это - двухмоторный цельнометаллический серебристый моноплан с закрытой кабиной, В небе республиканской Испании СБ ласково назвали "катюша". Вот и вокзал. Мы шумно прощаемся. Кто знает, удастся ли когда-нибудь встретиться . - До свиданья, друзья! До встречи у Михаила Ивановича! - уже из дверей вагона поезда кричит наш любимец Кеша Бойцов, веселый крепыш с ямочками на щеках. Его намек был понятен: к Председателю Президиума Верховного Совета СССР Михаилу Ивановичу Калинину в те предвоенные годы ездили получать награды. Среди провожающих выделяется рослая фигура Миши Гамариса, нашего курсантского старшины. В летной форме он выглядит еще более симпатичным. Мише "не повезло": его оставляют в училище. Ребята утешают: - Не печалься. Будешь хорошим инструктором. Только не зажимай курсантов. Почти через тридцать лет, уже работая на одном из авиационных заводов, в вестибюле проходной я случайно услышал очень знакомый голос. Оглянулся: беседовали двое. Голос принадлежал высокому плотному мужчине с сединой в волосах. Мгновение на раздумье - и память сработала: Гамарис! - Здравствуй, Михаил Михайлович! Не узнаешь? Ну-ка, вспомни мою фамилию! - Сейчас, сейчас . - наморщил он лоб. - Амбарнов? - Нет, Миша, Пальмов. Мы крепко обнялись. Вот так произошла наша следующая встреча. Сейчас живем в одном городе, работаем на одном заводе. В наших предписаниях была указана станция Тихорецкая. Путь лежал через Куйбышев, Ростов. Мы впервые почувствовали себя свободными, без курсантской увольнительной в кармане. Нам было чуть больше двадцати, мы начинали самостоятельную жизнь. И входили в нее, как в первый полет, - с тревожной радостью и томительным ожиданием. Были немного самоуверенны, поэтому иногда попадали впросак. В Куйбышеве, например, своевременно не заметили старшего по званию артиллериста, не отдали честь и чуть не оказались и комендатуре. Выручил саженного роста старший политрук-авиатор с орденом Красной Звезды, который решил разобраться в этом сам. Он напомнил нам, что еще ни одному летчику не помешала осмотрительность. Вместо благодарности за науку Спиридонов вдруг выпалил: - Товарищ старший политрук, за какие бои получили орден? - С белофиннами, товарищи летчики, на Карельском перешейке . Везло нам тогда на встречи. В Ростове пришлось сутки ждать поезда на Тихорецкую. Решили осмотреть город. Обратили внимание на обильную зелень. Она здесь была сочная, пышная, не чета скудной оренбургской. Не успели отойти от вокзала, как встретили недавнего выпускника нашего училища лейтенанта Глеба Баженова. Забросали вопросами: на чем летаешь, как служба в строевой части, какие новости в летном мире? - Летаем, ребята, много, но еще больше занимаемся строевой подготовкой. Словно к параду готовимся, - откровенно высказался Глеб. - Разговорчики! - сделав серьезное лицо, погрозил Сергей Вшивцев. - Приказы наркома не обсуждать . Мы все дружно заулыбались, хорошо зная "любовь" летчиков к строевой подготовке, В воздухе для них строй - святое дело, а на земле . - Летаем на ДБ-Зф, или, как мы его называем, "Данило Борисович". Что сказать о нем? - Глеб посмотрел вокруг, нет ли посторонних, - Достоинств у него много. На этой машине Коккинаки установил н