нитных разрывов, и сердце замерло . Кузнецов и Бакиров, как будто заколдованные от сплошного зенитного огня, словно не ведая смертельной опасности, завершали разворот в нашу сторону. Они все еще не видели нас . Скорей, скорей, нужно обнаружить цель. Вот, кажется, и она! Впереди правее нас, на маленькой лесной поляне три больших черных пятна, - позиция артбатареи . Сильно жму на кнопку передатчика и буквально кричу: - Ласточки, справа впереди цель, атакуем!! Через пару секунд ответил Агуреев: - Вижу, атакую! От Цыганова ответа нет. Смотрю на его пару, он у летит в пологом снижении, нацеливаясь на черное пятно, - понял, цель видит. Сам спешу определить точку прицеливания. Перекрестие сетки точно в центре дворика. Навстречу две струи от спаренного зенитного пулемета. Еще секунда, и большой палец надавил на кнопку пуска РС. Самолет вздрогнул, под плоскостями метнулось пламя, в это же время чуть ниже справа блеснули огнем "эрэсы" Герасименко. Два залпа, как один, накрыли цель. Мгновенно ногой доворачиваю самолет на зенитную точку и навстречу ее трассе даю очередь из всех пулеметов. На выходе слышу, наконец, голос Кузнецова: - Тридцать третий, вас вижу, атакую, севернее цели шестерка "тонких" (так называли "мессеров"). - Понял. Всем сбор! - Передал я команду и, правым разворотом выйдя на лесной массив, встал в круг для сбора. Замысел второго удара оправдался. 36 снарядов, по трем орудийным дворикам, не считая пулеметного огня, - порция солидная. Я взглянул в сторону артпозиции, там в дыму и огне взрывался боезапас. Но повторить атаку не пришлось: завязался бой с "мессерами". На малой высоте на встречных курсах мы отбили несколько их атак. Вдруг "мессеры" прекратили бой и пошли в сторону Погостья. Прослушивая эфир, я понял, что там наносят удар наши штурмовики. Воспользовавшись новой обстановкой, мы избежали преследования и, главное, без потерь вернулись домой. После посадки, рапортуя о выполнении задания, Кузнецов с виноватым видом сказал: - Товарищ командир, успех успехом, да вот оба самолета придется ставить в ремонт - дырок много. - Ничего, Толя, это четверть беды, я боялся, что не встречу тебя больше . Иди в землянку, отдохни, сегодня с тебя хватит. Перед докладом о выполнении боевого задания решил осмотреть поврежденные самолеты. Да, дырок фашисты наковыряли порядочно, а "ишачок" Кузнецова был в таком состоянии, что техник ужаснулся: "На чем только долетел летчик?" Рули поворота и высоты разбиты, элероны повреждены, козырек кабины еле держится, в маслобаке дыра, винт пробит, плоскости как решето. Этой машине ремонт предстоит большой. Но техник Николай Акимов уверенно доложил: - Товарищ командир! Не беспокойтесь, к утру самолет будет в строю. После доклада командиру полка я сделал, детальный разбор нашей работы в эскадрилье и дал высокую оценку ведущим звеньев и пар, умеющим цепко держаться в строю и летать на предельно малой высоте. Но особой оценки заслужили Кузнецов и Бакиров - штурман и старший летчик. Это они на пределе крайнего риска обеспечили выполнение боевой задачи. Два вылета, в которых я участвовал, показали, что эскадрилья имеет хорошие боевые возможности. Если тщательно готовить каждый вылет, успех обеспечен. Заканчивая разбор, спросил: - Какие будут вопросы? Единственный вопрос задал мне старший лейтенант Владимир Петров: - Товарищ командир, будут ли поставлены радиостанции и на наших самолетах? Вместо ответа я предоставил слово инженеру Яровому. Тот тяжело встал, немного помедлил и, наконец, произнес: - Товарищи летчики, мы скомплектовали РСИУ-3 на все самолеты и за двое суток установим. Удивлен и рад, что вы наконец будете ими пользоваться. Во второй половине дня погода резко ухудшилась и боевых вылетов не было. После обеда ко мне на КП зашел капитан Агуреев и спокойно передал рапорт на имя командира полка о переводе его в другую