а форты совсем рядом, штыком можно достать, медлить нельзя, иначе порыв иссякнет и всем конец . И делегат партсъезда Бондарев поднял бойцов в атаку и повел за собой. Через несколько минут атакующие цепи ворвались в город и на форты . Комиссар Бондарев умолк, раскурил потухшую трубку и ушел. А мы еще долго, до самой вечерней поверки, горячо обсуждали, смогли бы и мы повести за собой в атаку бойцов, в обстановке, подобной той, в какой оказался Бондарев в ту ночь, под Кронштадтом? .Время шло, настала весна. Мы сдали последние зачеты по теоретическим предметам, жить стало веселей. Теперь каждый день, разбившись по летным группам, со своими техниками, с утра до вечера мы пропадали в ангарах, изучая двухместный биплан "Авро-504" с мотором "Рено". На нем нам предстояло в скором времени летать. На самолетах этой модели интервенты и белогвардейцы воевали против молодой Красной Армии. Наши красные военлеты в 1919 году под Петрозаводском сбили один такой самолет. Авиамеханику авиаремонтного поезда С. В. Ильюшину (будущему выдающемуся авиаконструктору) поручили разобрать сбитый самолет и доставить в Москву, где с него на заводе "Дукс" сняли чертежи и по ним в дальнейшем изготовляли эти самолеты у нас. Самолеты, особенно двигатели, нашей школе достались старые, отработавшие не один ресурс. Но мы не унывали. Под руководством техников разбирали моторы, заменяли поршневые кольца, притирали прогоревшие клапана, заменяли неисправные детали и вновь собирали и устанавливали на самолеты. Привели в порядок самолеты, сняли все рули управления, сменили на них перкалевую обшивку, покрыли свежим лаком и покрасили, до блеска отмыли от касторового масла и пыли фюзеляжи и крылья. Наши "Авро", выглядевшие празднично, были исправны и полностью готовы к полетам. Ранним ясным утром мы выкатили на предангарную линейку наш небольшой, элегантный биплан. Летчик-инструктор Скорб, высокий, сильный человек в кожаном черном реглане, установил очередность полетов и занял переднюю кабину. Сзади сел старшина группы Симаков. Техник подошел к мотору, взялся за винт и с силой провернул его за лопасть: - Контакт! - прокричал он, отскакивая от мотора. - Есть контакт! - ответил инструктор. Мотор несколько раз чихнул, выпустил из выхлопных патрубков сизые клубы дыма и заработал, набирая обороты. Из-под колес убраны колодки, и сопровождаемый нами самолет порулил на старт. Стартерист белым флажком разрешил взлет. Инструктор дал полный газ, от взбитых винтом вихрей самолет затрепетал, тронулся с места, стал стремительно разбегаться; небольшой толчок - и он повис в воздухе, начал медленно набирать высоту. Мы с восхищением глядели ему вслед. С этого дня начались наши вывозные полеты. Не такими легкими они были, как мы ожидали. Наш "Авро", как и все машины того периода, был "строгим" самолетом, имел ограниченный запас мощности мотора и скорости в полете, был чувствителен к излишнему отклонению рулей, особенно рулей хвостового оперения, при небольшой потере скорости переходил на критические режимы и срывался в штопор. К началу вывозных полетов в нашей группе было десять учлетов. Перед самостоятельными полетами осталось всего четверо, остальных отчислили по летной неуспеваемости. Так же сократились и другие группы. Роковым рубежом, непроходимым барьером для большинства стали полеты в зону. Приговор &q