«Подготовка к высадке» оказалась стратегической мистификацией немцев, лихорадочно готовившихся к «восточному походу», к агрессии против Советского Союза. О планах же относительно Англии яснее ясного сказано в личном послании Гитлера Муссолини, в котором фюрер извещал итальянского лидера о начале войны против СССР: «Что же касается воздушной войны против Англии, то мы некоторое время будем придерживаться обороны, но это не значит, что мы не в состоянии отражать британские налеты на Германию». «Пусть Англия попробует не сделать выводов из грозных факторов, перед которыми она окажется,— продолжал Гитлер. — Тогда мы сможем, освободив свой тыл, с утроенной силой обрушиться на противника с целью его уничтожения .» Хорошо известно, чем стало для гитлеровцев «освобождение тыла», чем закончился для них блицкриг против Советского Союза. И хотя в первые месяцы войны фашистским войскам удалось захватить немалую территорию нашей страны, а «Люфтваффе» — вывести из строя изрядное количество советских самолетов, пропагандистские крики о полном разгроме ВВС Красной Армии оказались преждевременными.

Вопреки германским планам «разбить русскую сухопутную армию или по крайней мере занять такую территорию, чтобы можно было обеспечить Берлин и промышленные районы Германии от налетов авиации противника» в августе — сентябре 1941 года над Берлином и Восточной Пруссией появились советские бомбардировщики Пе-8 и Ил-4. Леденящий визг бомб, завывание сирен, беспорядочное метание прожекторных лучей, взрывы и пожары — что может быть убедительнее этого своевременного ответа на миф о «разгроме» советской авиации!

Следующий урок гитлеровская авиация получила на ближних подступах к Москве, которую по приказу фюрера «Люфтваффе» должны были массированными налетами сровнять с землей. Еще до начала воздушного наступления на нашу столицу немцы убедились: воевать им придется не только с устаревшими И-16 и «Чайками», но и с новейшими истребителями, производство которых нарастало с каждым днем. 2 июля 1941 года разведывательный Не-111 появился в зоне ПВО Москвы на высоте, казалось бы, гарантировавшей ему полную безнаказанность. И все-таки «Хейнкель» был сбит — его «достал» Як-1 лейтенанта С. Гошко. Трофеем стали оперативные карты и шифры, взятые в полет полковником немецкого генерального штаба. На захваченных аэродромах Минска, Бобруйска, Орши, Витебска к рейдам на Москву приготовились опытнейшие экипажи 300 бомбардировщиков «Хенькелей» He-111, «Юнкерсов» Ju-88 и «Дорнье» Do-215. В послужном списке многих пилотов - «акции» над Варшавой и Роттердамом, Ковентри и Лондоном, другими большими и малыми городами Европы. С нашей стороны защищать Москву предстояло экипажам 585 самолетов (170 МиГ-3, 75 ЛаГГ-3, 95 Як-1, 200 И-15, 45 И-153 «Чай-ка»), расчетам 1044 зенитных орудий и 336 пулеметов, 618 прожекторных установок, 124 постов аэростатов заграждения и 702 постов ВНОС («воздушного наблюдения, оповещения и связи»). В Подмосковье развернулось грандиозное строительство: из земли, бетона и дерева инженерные части возвели макеты заводов, мостов, складов — приманки для фашистской авиации. Работу принимали экипажи бомбардировщиков СБ и Пе-2. Ночью 11 июля самолеты имитировали ночную атаку ложных объектов. После «бомбометания» на земле ярко вспыхнули «пожары». От «разрушений» нарушалась светомаскировка, внизу отчетливо угадывались окна «военных заводов».

В ночь на 22 июля состоялся первый массированный налет гитлеровской авиации на Москву. К столице прорвались лишь одиночные самолеты, сбросившие фугасные и зажигательные бомбы. Через сутки начался второй массированный налет. Теперь бомбардировщики прорывались сквозь зенитные и истребительные заслоны не группами в десятки машин, а поодиночке и мелкими подразделениями. С 22 июля по 15 августа первого года войны «Люфтваффе» провели 18 ночных налетов на Москву: 8 раз с участием 120—200 бомбардировщиков и 10 — в составе 50—80 машин. Потери нападавших составили 200 самолетов. О том, чтобы «сровнять с землей» советскую столицу, не могло быть и речи. Воздушное наступление на Москву захлебнулось.