К третьим планерным соревнованиям Яковлев спроектировал усовершенствованный тренировочный планер АВФ-20, отличавшийся от АВФ-10 улучшенными обводами. Теперь уже почти все расчеты и чертежи были сделаны самим Яковлевым. Для этого пришлось проработать соответствующую литературу.

"И хотя во многом при расчетах приходилось действовать чисто механически, не понимая самой сути дела, я чувствовал под ногами почву, уже не было никакой робости и нерешительности, я делал твердо веря в успешность", - вспоминал Яковлев.

Планер строился в мастерских АВФ товарищами Яковлева - мотористами летного отряда Академии. Планер отличался большой продуманностью конструкции, более чистым выполнением, и прочность его не внушала сомнений.

Осень 1925 года. Наступило время третьих Всесоюзных планерных состязаний, подготовка к которым велась с мая.

Феодосийские окрестности вновь запестрели длинными телегами - "мажарами" с планерами, следующими на известную гору Узун-Сырт, которая получила новое название - "гора Клеменьева". Она была названа в память о погибшем 11 сентября 1924 года на II испытаниях морском летчике П. В. Клементьеве, конструкторе и пилоте планера АВФ-11 "Комсомолец". Один из планеров назвали "Морлет Клементьев".

Флаг на старте был поднят 14 сентября, но в первые дни дул слабый ветер и потому с 16 по 26 сентября проходили лишь короткие тренировочные полеты. Лишь 27 сентября подул резкий северный ветер и начались состязания, продолжавшиеся до 11 октября.

Технический комитет производил испытания на прочность, загружая машины песком по установленным нормам, после чего планер выходил на балансировку и затем уже передавался в тот или иной отдел для полетов. При этом машине выдавался формуляр, где указывалась категория планера, а также сила и порывистость ветра, при которых данный планер может летать.

Всего прибыло 47 планеров, включая семь немецких. Из них 22 рекордных, 5 тренировочных, 11 учебных и 9 экспериментальных.

Одноместный АВФ-20 относился к самой немногочисленной категории тренировочных машин и, соответственно, имел на киле букву "Т". На руле высоты стоял стартовый номер "2", и планер вторым был выпущен в воздух 16 сентября 1925 года. АВФ-20 показал хорошие летные качества уже в первые дни. Он выполнил немало полетов и парил при небольшом ветре. 3 октября на АВФ-20 испытывался "прибор, указывающий угол атаки крыла и крены".

АВФ-20 пользовался большим успехом у летчиков, и по окончании соревнований Яковлев был отмечен денежным призом и грамотой Авиахима "За лучшую конструкцию тренировочного планера". Грамоту подписал И. С. Уншлихт, председатель бюро Президиума Союза Авиахим СССР. Уншлихт в 1925-1930 годы был заместителем председателя Реввоенсовета СССР и заместителем наркома во военным и морским делам.

В грамоте говорилось, в частности: "Ваше участие в этих состязаниях содействовало их успеху и высокому подъему уровня общественных и технических достижений советского планеризма: Президиум Союза Авиахим СССР приносит Вам искреннюю благодарность за Вашу плодотворную работу и просит продолжать ее в будущем".

Между прочим, для испытаний АВФ-20 Яковлеву представили молодого военного летчика. Это был Павел Яковлевич Федрови, будущий испытатель истребителей "Як" в период Отечественной войны. Вот как об этом вспоминал сам Яковлев.

"В 1925 году, на планерных состязаниях в Коктебеле, мне представили сухощавого черноволосого молодого человека в форме военного летчика.

- Вот летчик для испытаний вашего планера, Павел Яковлевич Федрови, познакомьтесь.

Молодость летчика, назначенного на мой планер, меня несколько смутила.

По сравнению с мастерами летного дела того времени, такими, как Арцеулов, Юнгмейстер, Кудрин и другие, Федрови выглядел недостаточно солидно. Да и в общении с ним другие летчики держали себя покровительственно, как с юношей, обращаясь к нему не по имени-отчеству, а просто Паша. А некоторые называли его даже Пашка-цыган, за смуглость. Но ничего не поделаешь, раз назначен, мне, как конструктору, нужно было познакомить его с планером и договориться насчет полетов.

Наконец все необходимые разговоры и приготовления были закончены. И все же меня мучили сомнения насчет Пашиной квалификации. Уже перед самым полетом я спросил его, на каких самолетах он летает. На это он, не задумываясь, лихо ответил:

- Как на каких?! На всех. Кроме заграничных, конечно, - добавил он.

Лучше бы мне и не задавать ему этого вопроса. Его ответ необыкновенно взволновал меня. Ведь в то время, в 1925 году, у нас еще не было своих отечественных конструкций самолетов и наши летчики в основном летали на заграничном трофейном старье.

Но делать было нечего. Планер стоял на старте. Команда растягивала амортизаторы, а Федрови привязывался ремнями к сиденью.

- Готово, давай! - крикнул Паша.

Амортизатор натягивался все больше и больше, стартер взмахнул флажком, планер покатился, плавно отделился от земли, пролетел некоторое время, вдруг завилял хвостом, накренился, стукнулся правой стороной шасси о землю, чиркнул крылом, круто развернулся и оказался на брюхе, со сломанным шасси.

- Так я и знал! - крикнул я в отчаянии, подбегая к распластавшемуся на земле планеру и готовый избить незадачливого летчика-испытателя.

- Какой вы летчик? Вы, товарищ, подлец, а не летчик! - не выдержал я чуть не плача.

- Всяко бывает, - сказал Паша. - Ничего, не волнуйтесь, чините шасси, попробуем еще разок.

Шасси мы, правда, быстро починили. Потом на планере разными летчиками было совершено много удачных полетов, но Паше, понятно, летать на нем уже не пришлось".

История АВФ-20 получила продолжение на IV Всесоюзных планерных состязаниях 1927 года, где он, не участвуя в основных соревнованиях, активно использовался как тренировочный. На нем был выполнен 41 полет.

По воспоминаниям П. В. Флерова, на нем летали сначала С. А. Корзинщиков (будущий летчик-испытатель) и Е. С. Птухин (будущий Герой Советского Союза, воевавший в Испании). Потом их перевели на другие планеры, а АВФ-20 передали тренировочной группе, в которую входил С. П. Королев, заместитель директора планерной школы.

Это был первый выпуск Московской планерной школы, направленный в Крым, так как изучалась возможность обучения полетам, начиная с планеров. Сам Королев на АВФ-20 не летал, а летали на нем А. А. Сеньков, В. М. Ефимов, П. В. Флеров.

После того как Флеров разбил планер на посадке, его восстановили, и на нем летал А. А. Сеньков. На снимках 1927 года АВФ-20 - с заостренной носовой частью.

В книге Я. К. Голованова "Королев" помещен снимок тренировочной группы на фоне АВФ-20, прокомментированный Королевым.

Об особенностях АВФ-20 говорит следующая записка А. С. Яковлева, датированная 1925 годом.

"В жюри конкурса планеров.

Планер АВФ-20, который я представляю на конкурс, в аэродинамическом отношении ничем не отличается от прошлогоднего моего планера АВФ-10. Так как по отзывам летчиков, АВФ-10 по управляемости, устойчивости и полетным качествам в переделке не нуждается, я решил изменить в нем некоторые нерациональные детали и конструкции.

Основные конструктивные изменения следующие:

Крылья крепятся к небольшому центроплану, лежащему на фюзеляже, что упрощает сборку. (В прошлом году крылья скреплялись и накладывались на фюзеляж).

Изменена конструкция лонжеронов крыла. Лонжерон коробчатого сечения забит 1 мм фанерой, через каждые 75 см стоит бобышка.

Кабанчик трехстоечный без расчалки.

Управление самолетное облегченное.

Изменена схема управления.

Увеличено сечение стоек и лонжеронов фюзеляжа.

Изменено крепление всех рулей.

Изменены кабанчики.

Вышеозначенные изменения значительно упростят сборку и при надлежащем выполнении дадут уверенность летчику, что планер не рассыплется в воздухе.

Аэродинамического расчета не представляю, так как полеты, совершенные на планере АВФ-10 доказывают его хорошие качества лучше всякого расчета.

Планер предназначен для тренировочных и учебных полетов. Перегрузочные коэффициенты при расчете на прочность взяты как для тренировочного планера.