Подъем — это самая неприятная и, пожалуй, самая трудная часть всей операции. Особенно, если речь идет о высочайших вершинах планеты. Трудно было и нашим ребятам, впервые совершившим групповой полет с пятитысячника — Эльбруса. Рассказывает руководитель экспедиции мастер спорта по альпинизму ленинградец Виктор Овсянников: «В августе 1977 года, в третий раз за лето поднявшись на Эльбрус, мне удалось совершить с него первый полет на дельтаплане. Это была разведка, которая позволила летом 1978 года провести в Приэльбрусье так называемую «школу горных полетов». Завершилась она групповым полетом с вершины Эльбруса сразу пяти пилотов. Все прошли курс альпинистской подготовки, а затем несколько дней ушло на тренировочные полеты. Во время одного из них, потревоженные незваными пришельцами, в небе появились орлы.

Приблизившись к дельтаплану Олега Батырова, они, видимо, изучали, агрессивны ли большие белые птицы или нет... Затем мы перебазировались на «При-ют-11» — самую высокогорную гостиницу мира (4200 м). Началась тяжелая работа — подъем дельтапланов на вершину. В первый день мы поднялись до скал Пастухова (4800 м), во второй — до седловины Эльбруса (5200 м). До вершины оставалось 430 м, но все настолько устали, что, вернувшись на «Приют-И», решили на следующий день устроить отдых.

9 августа в 2 ч ночи 9 участников «школы» вышли на штурм двуглавого великана. Без груза до седловины дошли легко. Дальше пилоты взвалили на плечи рюкзаки с дельтапланами (около 20 кг), а помощники — с куполами и остальным снаряжением (около 10 кг). Теперь каждый шаг дается с большим трудом. Дышать нечем. Давление здесь вдвое меньше нормального. Делая на каждый шаг 4—5 вдохов, медленно продвигаемся вверх. Через каждые 100— 200 м — отдых. Подгонять никого не надо — все выкладываются из последних сил. Некоторые ложатся отдыхать прямо на снег, но минут через пять сами поднимаются и снова идут и идут к вершине. Ребята сделали то, на что едва ли можно было рассчитывать. Из девяти поднявшихся на вершину шесть человек впервые приехали в горы. Наградой всем была великолепная панорама Кавказа, открывшаяся сверху.

Оставляем в туре свою записку и начинаем сборку аппаратов. Большую помощь оказывает вспомогательная группа. После окончания работы каждый проверяет дельтаплан товарища.
Старт в двух метрах ниже вершины. Небольшой встречный ветер, и мы решаем стартовать с ног. Сообщаем по рации готовность к полетам наблюдателям на «Приюте-11».

Я стартую первым. Через четыре шага отрываюсь от земли. Следом за мной в течение минуты взлетают Саша Амбуркин, Миша Котельников, Володя Граф и Олег Батыров. Всех после старта немного поднимало вверх. Затем метров через сто делали плавный разворот влево и ложились на курс. Двоих стартовавших за мной я хорошо видел. Третьего разглядеть было уже трудно, но я нашел его тень на снегу. Расстояние между аппаратами было около двухсот метров. Убедившись, что все стартовали нормально, я успокоился и только тогда смог наслаждаться самим полетом.

Приближается «Приют-lb Вижу, как ниже меня Котельников, снижаясь кругами, идет на посадку. Недалеко от «Приюта-11» приземлился и Батыров. Снизу слева меня обгоняет Амбуркин и кругами начинает спускаться в Баксанское ущелье на поляну Азау.

Сверху ущелье кажется глубоким узким каньоном, так что трудно даже поверить, что дельтаплан может кружиться внутри него. Поляна Азау — наша основная посадочная площадка — выглядит меньше пятикопеечной монеты, а многоэтажная турбаза — не более спичечного коробка. Вслед за Амбур-киным на Азау приземляется Граф. Он летел выше всех нас, и наблюдателям казалось, что он, перелетев Кавказский хребет, улетел в Сванетию. Предположение, заставившее всех поволноваться, объяснялось просто: темно-зеленое крыло Володи пропало из наблюдения, слившись с темным фоном ущелья.
Имея запас высоты даже над верхними краями ущелья, я решил лететь дальше и приземлиться на одну из заранее намеченных запасных площадок. До Терскола я летел над левым краем ущелья и лишь после него вошел в ущелье. Промелькнули внизу Чегет, Иткол. Воздух стал теплее.

Пролетев около километра за Иткол, возвращаюсь и, сбрасывая восьмерками и кругами высоту, захожу на посадку на стадион турбазы «Иткол». Стадион пуст, если не считать коров, галопом разбежавшихся в разные стороны. Сажусь рядом с футбольными воротами. Жарко, снимаю очки, шлем. Плотный воздух и запах трав просто опьяняют. Смотрю на часы — полет продолжался полчаса».